Рубрики
Архивы


8 июля в России  отмечается День семьи, любви и верности. С каждым годом праздник приобретает всё большую известность и масштаб. К этой замечательной дате в межпоселенческой центральной библиотеке оформлены выставки  и экспозиции, стенды и тематические подборки, публичные демонстрации вновь поступившей литературы с иллюстрациями, портретами и декоративными элементами. Трогательные, откровенные и поучительные семейные истории на страницах  книг и журналов расскажут о вечных ценностях: любви, добре, дружбе, вере, которые наполняют нашу жизнь смыслом…

Предлагаем вам обзор статьи Вячеслава Недошивина из журнала «Родина», посвященной 225-летию А.С.Пушкина. Своей семьёй, женой Натальей Николаевной и детьми, Александр Сергеевич Пушкин гордился едва ли не больше, чем творческими достижениями. Перед смертью Пушкин сказал любимой о том, чего не разглядели в ней ни современники, ни потомки. И разве не он, единственный, вопреки мнению злоязычного света увидел в 16-летней девочке Гончаровой все те богатства души, которые не видело в ней и его окружение, и добрый десяток поколений критиков ее впоследствии. А он, величавший ее «мадонна», «муза», «мой ангел», «царица», «душка», «бой-баба», –  видел. И оказался прав вопреки будущим мнениям Цветаевой, Ахматовой, Вересаева и скольких еще. Ведь и впрямь – «ни в чем не виновата» и никак не запятнала себя до конца жизни…Не ошибся гений!

Вдова Пушкина еще в Полотняном Заводе, «выписав себе» все сочинения мужа, честно призналась, что «пыталась их читать», но у нее «не хватило мужества: слишком мучительно они волнуют, читать его  –  все равно что слышать его голос, а это так тяжело!» Слова эти известны. Их даже пытались использовать против нее: дескать, «пустельга», могла ли она понять гения. Но никто почему-то не отметил, что из тысячи домов города, она, выбрала для себя именно этот старый тогда еще 4-этажный дом.

Пишут, что переехала, чтобы быть поближе к ее тетке, Екатерине Ивановне, которая заботилась о ее детях. И  – не обращают внимания на адрес: Мойка, 11. На то, где отпевали когда-то Пушкина, но и позволяли видеть на том берегу дом N 12, где жила сама и где скончался поэт. А ведь это и значит  –  увидеть дорогую тебе память. Ровно так же, как годами раньше она «слышала» ее же –   свою память, перечитывая сочинения мужа.

Пушкин, знаем, умер в пятницу. Но многие ли помнят, что ровно 26 лет после него она каждую пятницу (!) не только одевалась в черное, но и держала пост? Траур! Надо ли говорить, что в этом уже доме она, что ни день водила Машку, Сашку, Гришку и Наташку (как звал их, повторяю, Пушкин!) молиться в Конюшенную церковь и пройтись вдоль повзрослевшей Мойки мимо окон бельэтажа, где скончался их отец, где счастливо жила сама и против которых, пишут, восхищаясь ее красотой, часто проезжал сам Николай I.

Последний бал

Ей, жившей стесненно, тетка подарила наряд в «библейском стиле»: фиолетовый кафтан, широкие шаровары и легкое покрывало из белой шерсти. Немудрено, что, вступив во дворец, она приковала к себе всеобщее внимание, что заставило ее искать «укромный уголок». Увы, император сам отыскал ее, подвел к императрице и торжественно провозгласил: «Смотрите и восхищайтесь!..»

Да, денег не хватало катастрофически. И, несмотря на это, она, еще в этом доме, отвадила аж трех богатых женихов. С друзьями шутила: «Во-первых, не пойдет замуж, а, во-вторых, никто не возьмет», но когда тот же Грот упрекнул ее тем, что в сердце рана уже зажила, друзья дружно вступились: «Не обвиняйте ее. Она святее и долее питает меланхолическое чувство, нежели бы сделали это многие другие…»

Один из женихов, богатый дипломат Николай Столыпин, отскочил от нее якобы из-за «грозного призрака четырех детей» (на деле ей было известно, что в дуэльной истории он был на стороне Дантеса), другой, секретарь неаполитанского посольства, граф Гриффео, «потеряв надежду на легкий роман с вдовой», отвалил сам, а третий, невероятный богач, князь Александр Голицын, получил от ворот поворот, когда посланный им человек высказал его предложение отдать детей Пушкина в «закрытые учебные заведения».

Тут наша «бой-баба», уже не стерпела. Она, как пишет ее дочь, с жаром воскликнула: «Кому мои дети в тягость, тот мне не муж!..» И да ведь! Вступила в конце концов в брак, но в тот, который ядовитый Модинька Корф, лицейский друг Пушкина, ехидно назовет потом союзом «голода с нуждою». Ай да Пушкин! — хочется воскликнуть здесь его же словами. Не ошибся, нет, не ошибся в выборе «женки»!

«Двери закрываются. Следующая станция Ланская». Петр Ланской, дослужившийся до генерал-майора, был по тогдашним понятием беден, от предков ему, увы, не досталось ничего. А кроме того, он никогда бы не стал мужем Пушкиной, если бы не случайная посылка, доставленная им на Мойку…

Он отпросился в отпуск «по болезни» и в 1844 году в Баден-Бадене, случайно подружился с братом вдовы Иваном. Тот и попросил Ланского передать сестре письмо и небольшую посылку. Так, осенью 1844-го генерал, убежденный 44-летний холостяк и, кстати, ровесник Пушкина, оказался в квартире на Мойке. И — потерял голову. Всю зиму он лишь учащал свои визиты сюда, хотя и понимал — его военного жалованья не хватит, чтобы содержать такую большую семью.

Эх, эх, сколько сплетен, досужих вымыслов и грязи породила жизнь вдовы гения после его смерти. Тот же Дантес, писали, якобы хвастался во Франции, что добился ее. Ложь! Опубликованные в 1995 году два десятка писем его к Геккерну говорят об обратном: «Она осталась чиста… Нет другой женщины, которая повела бы себя так же. Это ангел, сошедший с небес».

Наталья Николаевна Пушкина-Ланская.

Они и проживут в счастье все отпущенные Наталье Николаевне 19 лет. «Мой добрый Пьер», «мой прекрасный муж», «душа моя» — так обращалась она к мужу. «Благодарю тебя за заботы и любовь, — писала в разлуке. — Целой жизни не хватило бы, чтобы их оплатить. В самом деле, когда я иногда подумаю о том тяжелом бремени, что я принесла тебе в приданое, и что я никогда не слышала не только жалобы, но что ты хочешь в этом найти еще и счастье, — моя благодарность еще больше возрастает, я могу только тобою восхищаться и тебя благословлять».

Она родила Ланскому троих и к их семерым, вообразите, прибавила еще семерых, приемных. Троих племянников Ланского, когда умерли их родители, двоих сыновей еще одного брата его, а также Левушку Павлищева, племянника, но уже Пушкина и сына друга его, Нащокина, который стал своим в их доме. И ведь с радостью писала мужу: «Если бы ты знал, что за шум и гам меня окружают, это бесконечные взрывы смеха, от которых дрожат стены дома». И впрямь ведь «чистейший прелести чистейший образец»…

Она умерла в 1863 году, едва перешагнув за свое 50-летие. Бартенев, пушкинист, в некрологе сказал, что ее имя «долго будет произноситься в наших общественных воспоминаниях и в самой истории русской словесности…» Пророчески ведь сказал.

Подробно в статье журнала «Родина» https://rodina-history.ru/2024/06/04/ty-ni-v-chem-ne-vinovata.html

Обзор статьи Л. Человская, гл. библиограф

Оцени наши услуги

Яндекс.Метрика