Сколько грамотей у нас развелось: и то-то, ведь кому господь откроет. Прежде, бывало, кто писывали хорошо по-русски, так те знавали грамматику; а ныне никто ее не знает, а все пишут.
Д.И.Фонвизин, из книги «Бригадир»
Zdravstwyite, yvajaemye tovarishjy! Кто-нибудь из вас понял меня? А представьте себе такую картину: просыпаетесь вы утром, и пытаетесь первым делом (без помощи телевизора) узнать новости — из интернета, или из газет, а понять ничего не можете — разом исчез русский язык! И что вы будете делать? Кошмар! А вот стоит вам пройтись по торговым точкам — и кошмар этот будет повторяться изо дня в день с завидным постоянством, стоит только прочесть большую часть вывесок на наших магазинах и прочих заведениях торговли, не важно, больших или малых. Ещё в стародавние времена, при Петре I, на Руси появилось немало иностранцев, и многое было изменено в угоду «немецким гостям». Были в России времена, когда дворянство русского-то языка толком и не знало, изъясняясь то на немецком языке, то на французском. А писатели призывали обратить внимание на «великий и могучий русский язык».
Берегите чистоту языка как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас И. С. Тургенев
Времена менялись. Законы и правила приходили и уходили, а дети в школе учили то «Глаголь еси добро», то «Мама мыла раму». Но на русском, на кириллице. В конце ХХ века произошла очередная геополитическая катастрофа — распад СССР, снова круто поменявшая нашу жизнь. Мы с восторгом, как бабочки полетели на огонёк чужой манящей «свободной» жизни, не боясь опалить крылья. Да и сожгли их напрочь, вместе со своей родной культурой и идентичностью. И выросли в наших русских литературных и лингвистических полях ядовито-яркие словесные сорняки шопов, репостов, селфи, грумингов, дронов и вебинаров, биткоинов и хэштегов. Толпой пробежали тролли, мерчендайзеры, чайлфри, на пятки которым наступали коучи с барбершоперами. И не поймёшь — то ли ругательства это изысканные, то ли диагнозы болезней нехороших?И случайно попавший в Москву провинциал из Нижней Горлодёровки мозг сломает в попытках выяснить, что скрывается за фасадом Four Seasons Hotel, Pro Trener, Price Coffee, Top Gun, Wild Pigs, Jawsspot, White Fox Cafe, Wild Kitchen, Belissimo, GluCoza, Old Time, Blanco, Millenium и Jack Wolfskin. И так ли хороша и безопасна мода давать всему иностранные имена и названия?
Владислав Куликов в статье «Распродажа — только по-русски»на страницах «Российской газеты» рассказывает о том, что в Госдуму внесён законопроект, запрещающий использовать в рекламе иностранные алфавиты. Непозволительным станет всё, кроме кириллицы. В случае, если предложение будет принято, придётся забыть о старых добрых SALE.
Все чёрные и любые другие пятницы будут проходить исключительно по-русски. То есть с нашими буквами. При этом нормы не распространяются на фирменные наименования и товарные знаки, прошедшие государственную регистрацию. Так что какой-нибудь SuperToвар останется таким, как и был.
Возможно, кому-то кажется, что это пустяки. Мол, какая разница, какие буквы, когда всем всё понятно. Однако эксперты считают, что вопрос серьёзный: таким образом, по буковке, по словечку, размывается культурное пространство. Слово за слово, так и себя можно потерять, считают сторонники инициативы.
«Принадлежность к обществу и культуре определяется в первую очередь языком и письменностью. Через графику текста человек осознаёт, к какой культуре он относится, шрифт становится стержнем культурного кода, — говорится в пояснительной записке. Кириллическая письменность — это основа нашего культурного кода, которая даёт возможность сохранить самобытность в условиях активного продвижения мировой 
массовой культуры. Защита кириллицы важна для сохранения целостности российского государства. Зрительное опознавание знаков привычного кириллического алфавита играет объединяющую роль в социуме».
Но это Москва, в статусе столицы ставшая «новым Вавилоном», нашествием «двунадесяти языков», ориентированная на гостей из стран дальних. Да и попытки «новых русских», мухоморами повсеместно выросших в наших «болотах», влиться в цивилизованный Запад, тоже проявились в страшные 90-е. И покатилась мода по периферии, когда в каких-нибудь Кошкодралинских Марях тоже был свой «Hilton», с уровнем обслуживания минус 15 звёзд. И какой-нибудь «Manya-shop», нет-нет, да и мелькал в сёлах.
Слава богу, санкциям, высшему разуму или мольбам классиков, но в последние годы приходит отрезвление и начинается откат в сторону национальной идентичности. Никто не призывает, прости господи, к шовинизму, но не забывайте, что разучившись читать на родном языке, мы разучимся и думать на нём, а следом за потерей языковой идентификации мы потеряем и родную культуру.
1 июня 2006 года в России вступил в силу закон «О государственном языке РФ», где есть статья о защите и поддержке русского языка. В Госдуме было принято решение создать комитет терминологии, который нацелен избавить русский язык от англицизмов. Хотелось бы, чтобы статья была не только в теории и перспективе, но и метлой прошла по нашим городам и сёлам, районам и станицам.
Пока со скрипом, но идёт возврат к родному языку, хотя некоторые хитрят, пытаясь писать иностранные слова на кириллице. Чем плох «дамский магазин» в противовес «Woman shop»? И когда мы поймём, что форма не улучшает содержание, а ведь когда-то многие считали за честь возможность выучить русский язык!
Но вернёмся к нашим баранам, то есть языкам. Глупо, конечно, призывать всех вернуться к классической народной кондовости, прущей обратным ходом в каменный век. Не надо согласно кубанской балачке переименовывать Дворец культуры в «Танцювальну хату», а магазин «Шкода-мода» в «Лавку дитяччього шмоття».
Но выйдите на улицу! Несмотря на законы и призывы, по-прежнему множество магазинов, словно
перенесены из англоязычных стран, как будто заокеанские покупатели ломятся в краснодарские и каневские «shop’ы». А ведь именно дети, изучая язык, закрепляют его знание именно на вывесках, на привычных названиях, читая названия улиц и магазинов. И не хотелось бы, чтобы они от русского перешли к «олбанскому». И сможет ли школьник, который зовет друзей «го в шоп чиллиться, если не крипово», в дальнейшем понять широту и богатство родного языка? Словарный запас образованного человека должен включать не менее 10 тыс. слов, причём «рофлить» и «хайп» в него не входят. И размах пушкинского гения, тонкая вязь лирики Тютчева и Фета, монументальная эпичность романов Толстого, трагический надрыв строк Шолохова, весь калейдоскоп русской литературы «от сотворения мира» разве может отразить современный сленг, который более язык действия, суетливого бега. А русский язык тяготеет к описанию, он пышен и цветист.
Конечно, нельзя изучить досконально язык, руководствуясь лишь магазинными растяжками и табличками. Но ведь культура письма тоже входит в спектр общей культуры. А сложившаяся в конце ХХ — начале ХХI века современная культура включает в себя в том числе и городской индустриальный пейзаж, в который вписывается в том числе и дизайн зданий. Засилье рекламы, которая буквально пронизывает все стороны нашего существования и формирует, в том числе и направления мышления. А какими будут культурные ориентиры подрастающего поколения, с раннего возраста живущего в языковом диссонансе — когда в школе с «Я помню чудное мгновенье…» приходится делить с вездесущим Pepsi, Coca-Cola и Snickers’ами. Слава богу, в последний год они убегают от нас, и, соответственно, даже реклама начинает русифицироваться.
А что по этому поводу думаете вы? Нам интересно ваше мнение! Если вы тоже иногда, «на минуточку», задумываетесь о проблеме чистоты русского языка, ответьте нам в комментариях, нам это важно.
P. S. И пусть в вашей памяти останутся слова, сказанные о русском языке классиками — носителями иного языка и культуры.
Русский всегда казался мне самым чарующим, самым многозвучным, самым выразительным и самым музыкальным языком.
М.Дрюон, из книги «Заря приходит из небесных глубин»
Русский язык — язык, созданный для поэзии, он необычайно богат и примечателен главным образом тонкостью оттенков.
П. Мериме
По страницам «Российской газеты» Е.Зубарь, гл. библиограф
|
