Три черты есть у кубанских казаков: отвага в бою, усердие в труде и благочестие в быту. Благочестие – особая черта, основанная на христианской вере и человеколюбии. Вера казаков не была подвержена влияниям извне. Это сегодня возвращение в лоно церкви для многих лишь дань всеобщему увлечению. Публично признавать себя христианином, православным нынче считается хорошими манерами. А до революции вера у казаков была неотделима от их бытия.
Отработанный веками уклад жизни предусматривал уважение к старшим, особо трогательное отношение к отцу, матери, жене, детям. Главным условием уважения станичников для казачьей семьи было не только трудолюбие, но и соблюдение постов, посещение церкви, празднование церковных праздников. В домах обязательно были иконы, по праздникам зажигались лампады. Детей учили молитвам и в школе, но и дома. Учили всепрощению, милосердию, состраданию.
Будучи искренне верующими, казаки чурались ханжества, показной набожности. И не жалели денег на строительство храмов. Строили их всем миром, с размахом. Ведь с церковью у казака была связана вся жизнь: здесь крестили, отсюда провожали в последний путь. Новобрачные, получив в храме Господне Благословение, до конца дней своих берегли уважение и верность друг другу, воспитывали детей в духе православия.
Особо почитаемым местом была церковная площадь, где происходили все значительные события в жизни станичного общества. От церкви провожали на войну, у церкви встречали возвратившихся с победой казаков, в ограде храма хоронили Георгиевских кавалеров, священнослужителей и уважаемых станичников.
Строительство и содержание храмов стоило огромных денег, но Каневская была весьма богатой станицей, и её жители долгом чести считали иметь не один, а два и даже три храма. В начале XХ века была определена, говоря современным языком, глобальная программа строительства храмов, в том числе и Свято-Покровского.
К сожалению, долгие годы мы располагали скудными сведениями – эти исторические события оказались вычеркнуты из истории станицы. Но не так давно материалы о Свято-Покровском храме были получены из архива Ставропольской епархии, в ведении которой в то время находились все храмы Кубанской области. Они пролили свет на историю, частично опровергнув воспоминания старожилов.
Достаточно точно установлено, что закладка первого камня в фундамент Свято-Покровского храма состоялась 31 мая 1902 года. Нашлась и фотография, запечатлевшая это событие.
В журнале «Школа и жизнь» (№10, 1907 год), издававшемся в Кубанской области в начале прошлого века, сказано, что станичное общество Каневской категорически отказалось от строительства второго этажа 3-классного училища для детей казаков в пользу строительства нового храма. Но планы станичников не ограничивались только Покровским храмом, ведь старый Свято-Духосошественский храм имел недостаточную вместимость из-за бесполезной площади боковых портиков, придававших ему особый архитектурный облик.
Местом строительства третьего, самого большого храма должна была стать Северная площадь (сейчас это территория парка 300-летия Кубанского казачьего войска). Туда к 1914 году складировали около 4 миллионов штук кирпича. Но эти планы нарушила Первая мировая война и революция. Не суждено было сбыться и еще одной задумке – строительству в районе рощи (излюбленном месте отдыха в районе Загребли) храма, подобного Свято-Покровскому. Рощу вырубили в 30-е годы, и ныне унылый ландшафт карьера заброшенного кирпичного завода на берегу реки ни о чем уже не напоминает.
Может возникнуть вопрос: откуда взяли столько строительного материала? По рассказам моей бабушки Александры Васильевны, многочисленная семья моего деда занималась изготовлением кирпича-сырца. Другие же семьи производили обжиг этого сырца. И таких семей было немало. А еще бабушка рассказывала, что, когда ей было 25 лет, в землю на естественное гашение заложили известь для новой церкви.
Для строительства Покровского храма жители собрали около 5 миллионов яиц. Бабушка видела, как готовили раствор для кладки из известкового теста и яичного белка, придававшего ему особую крепость. Этих яиц не хватило, и были организованы отряды молодежи, собиравшие яйца водоплавающих птиц, гнездившихся тогда в неимоверном количестве по берегам рек. Парням и девушкам было строго наказано, что в кладке из 10 яиц можно взять только 3 – 4.
Строили Свято-Покровский храм 10 лет. Его ориентировочная стоимость составила 100 000 рублей – сумма по тому времени астрономическая! Деньги собрали казак Каневского юрта. Значительную сумму, полученную, выражаясь современным языком, от экономической деятельности (аренды земельных участков, ярмарочных сборов и т. д.), внесло станичное правление. Принимали с благодарностью и пожертвования станичников.
Именитые же станичники, прославившиеся меценатством, считали особой честью заказать для «своего» храма колокол на заводе на Урале, а то и в итальянском городе Милане, где жили известные во всем мире колокольные мастера. Стоили колокола очень дорого, но все имеет относительную ценность в этом мире. Зато «их» колокол нежным «малиновым» звоном услаждал душу и заставлял биться сердце в радостной истоме…
Храмовое зодчество – особое направление в архитектуре. Проектирование храмов поручали архитекторам верующим. Более 50 храмов Кубанской области возведено под руководством архитектора Ивана Морбеля. Принадлежат они к разным архитектурным стилям, но их общие черты – богатый орнамент кладки и особая воздушность. Ивану Христиановичу и поручили проектирование Свято-Покровского храма.
В отличие от храма имени Сошествия Святого Духа на апостолов, архитектурный стиль которого относился к Европейской классике, здесь был применен русско-византийский стиль, сложившийся во второй половине XIX века. В этом стиле построен недавно восстановленный храм Христа-Спасителя в Москве.
В Покровский храм меня привела бабушка, совсем ребенком. В 6 лет впечатления остры и остаются на всю жизнь. Не раз в мыслях и чувствах возвращался я потом к ним. Созерцая храм, задавал один и тот же вопрос: «Чьи искусные руки сотворили это чудо»?
Много рассказов слышал я потом о храме и от других лиц. С храмом была связана судьба семьи отца. Его отчим, Спиридон Трофимович Шевченко, был ктитором храма в разные периоды его истории до своей смерти в 1948 году. Когда храм снова открыли в 1942-ом, сюда передали несколько больших икон из нашего дома.
Многие годы из любознательности запоминал я рассказы старожилов. Жаль, что молодости свойственна легкомысленность. В зрелом возрасте я занялся этой темой всерьез, но многие из рассказчиков уже ушли из жизни… Глубокое сожаление вызывает и тот факт, что церковный архив в 1942 году сожгли безответственные людьми перед приходом немецко-фашистских захватчиков в Каневскую.
Свято-Покровский храм – единственный уцелевший изо всех дореволюционных храмов от Краснодара до Ейска. Стоящий на возвышенности, на высоком фундаменте, он необычайно красив. Место ему на Южной площади выбрали не случайно: его указал схимник Киево-Печерской Лавры, известный своей святостью (имя его утрачено историей). Неделю он молился, не принимал пищу. И, по преданию, ему было видение, определившее выбор. Даже колодец, место которому он указал, до сих пор с чистой хорошей водой. Несомненно, на место это снисходит особая благодать. И мои личные ощущения подтверждают впечатления верующих, утверждающих, что в Свято-Покровском храме они чувствуют благодать, легкость, душевный комфорт.
Храм строили церковные мастера, зодчие. Подсобные рабочие – молодые люди из местных. В 1902 – 1903 годах на стройке трудился основатель династии купцов Богомоловых Афанасий, отличавшийся даже в преклонном возрасте недюжинной силой. Старожил Каневской Василий Святной помнит рассказы своего дяди, тогда еще молодого человека. По словам Василия Стефановича, требования к качеству были высокими. На стройке неотлучно находился подрядчик. И если случался брак, устранялся он незамедлительно. Отношение строителей к сооружению храма было трогательно-ответственное.
В разное время и от разных людей слышал я одну и ту же притчу. Якобы подрядчик, по образованию архитектор, был плутоват. При закладке храма сумел он каким-то образом уменьшить размеры строения. А когда это стало обнаруживаться, побоявшись, что лишний кирпич подтвердит обман, погнал храм в высоту. При обсуждении ситуации «гласные» станичного правления рассудили мудро: «Хай вин будэ высокый, дальщи его будэ выдно!»
Сам храм крестово-купольной конструкции. Крест образован четырьмя приделами. Над точкой их схождения, то есть центральной частью, возвышается главный барабан, увенчанный одноглавым куполом в виде луковицы. А небольшие луковки первого яруса крыш главной части носят чисто декоративный характер.
Несомненно, важный элемент купольного ансамбля – звонница, представляющая собой круглый барабан с открытыми боковыми проемами. Она, как и главный купол, увенчана православным крестом. Кресты тогда были легкими – из дерева, с медной обшивкой. Устремленный ввысь, главный барабан заполнен узкими стрельчатыми окнами, расположенными по окружности.
Нижняя часть барабана, без окон, опирается на крышу боковых приделов. Наружный ажурный декор отделки создает неповторимую красоту. Окна барабана обеспечивают естественное освещение храма. Боковые приделы имеют два уровня окон и тоже участвуют в освещении. Все окна, с многозвенными переплетами, сделаны добротно – они прослужили верой и правдой почти столетие до замены на новые.
В клировой ведомости Покровской церкви Каневской (IV Благочинного округа Кубанской области) за 1914 год сказано: «Построена в 1912 году. Кирпичная, одной главы, холодная, с такою же колокольнею, покрыта железом, ограда вокруг церкви железная, с чугунными столбами, на каменном фундаменте. Престолов один – во имя Покрова Пресвятыя Богородицы… Расположена в 260 верстах от консистории, от Благочинного в 35 верстах, от уездного города Ейска в 100 верстах, от Екатеринодара в 120 верстах. Ближайшая церковь Духосошественская ст. Каневской (в 1 1/2 версты) и Успенская ст. Стародеревянковской ( в 4-х верстах)»
Колокольный ансамбль храма изготовили уральские мастера. Он состоял из главного колокола и нескольких более высокой тональности. Родной звон храма, говорят, был чудным, «малиновым».
В церковном дворе сформировалось небольшое кладбище, на нём покоится прах людей, прославивших Каневскую. Это полный Георгиевский кавалер Григорий Левченко, Георгиевские кавалеры Павел Лоцман, Иван Романюта, Николай Денисенко, захороненные в 1918 – 1919 годах. Некоторые могилы утрачены, другие безымянны. Где похоронены Левченко и Лоцман, точно не известно. То, что часть кладбища сохранилась до нашего времени, не может не удивлять, поскольку бурный XX век вырастил миллионы людей с короткой памятью. Захоронение находится в церковной ограде, но той, былой ограды почти не сохранилось. Зато уцелело здание сторожки, как сказано в клировой ведомости, «построенной тщанием прихожан». В сторожке крестили детей и пекли просфоры.
Ныне церковная площадь вся застроена, большей частью, агрофирмой «Победа». А когда-то она была почти пуста, и ее ограничивал жилой массив со стороны нынешних улиц Резникова, Московской, Горького и Ростовской. Дом моего деда Никиты Ивановича находился напротив церкви, а два его брата имели торговые лавки на Южной площади. Северо-восточную часть площади занимало небольшое очень старое кладбище. Там же до 50-х годов XX века находился небольшой курган, известный как «Шевченкова могыла». Рядом находилась школа для детей казаков, построенная в 1906 году (здание снесли в 70-е годы при строительстве 7-й школы).
В 1925 году часть площади отвели под строительство электростанции, в соответствии с планом ГОЭЛРО. Теперь на ее месте находится Дворец спорта (здание электростанции снесли при его строительстве). В 1930 году на Южной площади начала свое существование Куйбышевская МТС.
Но храм – это не только здание, есть еще прихожане, церковный клир, причт и многое другое, что отделяет деятельность церковной общины.
Первым священником был отец Иаков (Яков Михайлович Донецкий). Первоначально в штате состоял и диакон-псаломщик – отец Макарий (Макарий Иванович Дроботковский). В 20-е годы и в начале 30-х в церкви в служил еще один священник – отец Михаил (Шрамко).
Пока был цел Духосошественский храм, Покровский находился в его тени. Все станичные мероприятия по-прежнему совершались на площади перед Духосошественским храмом, в нем же проходили самые людные богослужения, а к моменту коллективизации он подошел к 100- летнему юбилею. Не такой большой, но уютный новый Покровский храм полюбился жителям той части станицы, что и поныне зовется «Мыгрынкою». Его история необычна хотя бы тем, что он и сейчас радует нас. В то время как в округе на сотни километров не уцелело ни одного храма, в наш теперь ходят уже правнуки и праправнуки первых прихожан.
На Покровском храме обрабатывали методику уничтожения того, что связано у людей с православной верой, но он вынес перипетии бурного XX века. И его судьба, как ни странно, неотделима от судьбы директора Куйбышевской машинно-тракторной станции Петра Скворцова.
Из-за проводимой варварскими методами коллективизации, поголовного уничтожения середняцких хозяйств резко уменьшился сбор зерна в стране, а особенно на Кубани. Это привело к голоду. Власть была глуха к судьбе хлеборобов. Не только физический голод наносил колоссальный урон наиболее продуктивной части крестьянства – на века в души людей вкрался наследственный страх перед новым голодомором.
Человек, переживший голод, был покорным. Отчасти благодаря этому главная цель – оторвать людей от Бога и Церкви – была достигнута. Южная площадь стала местом дислокации одной из первых МТС. Под контору выбрали дом репрессированного казака Михаила Черныша. А образованный при МТС политотдел начал активное наступление на храм – бельмо в глазу воинствующих атеистов.
Чтобы создать видимость законности, власти обложили церковь нереальными налогами. К 1934 году половина населения Каневской вымерла, прихожан стало совсем мало, приход обнищал. И налоги, естественно, оказались непомерными. Тогда-то храм и изъяли у церковной общины в погашение долгов и пени на эти долги.
В 1935 году Свято-Покровский храм закрыли. Из Ростова приехали «специалисты» по экспроприации церковной собственности. По рассказам старожилов, в храме были золотые дароносицы, чаши из серебра и золота, драгоценные оклады икон, дорогостоящие нагрудные кресты и многие другие ценности, в свое время пожертвованные церкви богатыми станичниками и прихожанами. Конфискованное сдали в Госхран, остальное разобрали прихожане. Новая власть к тому времени еще не вошли во вкус богоборчества, поэтому дикого разграбления не было.
По настоянию райкома и политотдела при МТС было решено разрушить здание, невзирая на то, что оно являлся шедевром храмового зодчества. Внутренний облик храма создавали итальянские мастера и церковные живописцы Кубанской области. Мраморная отделка стен, настенная и потолочная роспись на библейские темы и алтарь были великолепны!
Быть может, инициатива разрушения храма и исходила из Ростова, но усердие в этом деле было чисто местным. Несмотря на массовые возмущения верующих, сколотили группу разрушителей из числа переселенцев. Вооруженные ломами, кувалдами, они взобрались на крышу храмовых приделов и приступили к этому черному делу. Но крепость кирпичной кладки оказалась необычайной. Наскоро собрали сцепки из тракторов для растаскивания стен, но все было бесполезно. Удалось только сбросить колокола, стащить луковки декоративных маленьких куполов да раскрыть часть крыши одного из приделов. Нашелся и доброволец, из местных, взявшийся сбить крест на главном куполе храма.
Затем воинствующие атеисты решили взорвать храм. Однако вызванные из Ростова взрывники предупредили, что взрыв, а он должен быть очень большой силы, неизбежно разрушит жилые дома в округе. Особенно возмущался директор МТС Петр Скворцов, которому нужно было бы эвакуировать МТС. Он предложил передать храм на баланс МТС и открыть в нем мастерскую по ремонту тракторов. Петр Прокофьевич аргументировал это тем, что помещений хронически не хватает.
По настоянию райкома пришлось разобрать звонницу. Храм некоторое время использовали как зерносклад. Среди работников МТС Скворцов проводил работу по сохранению храма, просил бережно к нему относиться. Он утверждал, что придет время, и в храме будет открыт музей.
Конечно, полностью сохранить алтарь, клирос, иконостас не удалось, но в том, что часть внутреннего убранства сохранилась, есть заслуга Петра Прокофьевича.
За годы безвременья почти уничтожили великолепную кованую ограду, затоптали несколько могил, выхлопными газами испортили итальянский мрамор. Серьезно пострадали фрески на стенах, особенно купольная роспись. И сырость произвела разрушительную работу.
Осенью 1937 года Скворцова вызвали в райком партии. В ультимативной форме ему предложили силами рабочих МТС разрушить купол главного барабана, напоминавший о принадлежности здания к культовым сооружениям. А когда выяснилось, что мелкие листы кровельного железа, снятые с купола, невозможно использовать для плоской крыши, предложили укрыть камышом. Что это – глупость или безумие? Скорее, и то, и другое, помноженные на административный произвол.
Поскольку позиция Скворцова противоречила политике административных органов, он попал в застенки НКВД в Краснодаре. За него встал горой коллектив. МТС была первой и передовой, и директор вернулся на работу. А потом началась Великая Отечественная война. Вернувшись домой с Победой, Петр Прокофьевич вновь возглавил предприятие.
Источник: Лемиш, Н. История храма [Текст] / Николай Лемиш // Сто лет под небесами. Свято-Покровский храм вчера и сегодня. – 2012. – С. 28-33.